— Может, съедим что-нибудь? — произнесла она, потому что попросту проголодалась.

Он посмотрел в меню и покачал головой. Это, видимо, был один из его типичных жестов. Если они станут парой, ей придется научиться любить в том числе и это качание головой. Или терпеть. Ей это надо?

— Для обычного бара тут слишком дорого! Просто заоблачные цены!

— Но я могу заплатить за себя…

Он бросил на нее быстрый взгляд. По выражению лица было понятно, что ни о чем другом и речи бы не шло.

Но Сигрид растерялась. Разве он не говорил, что хочет пригласить ее на ужин?

Нет, она не ждет, что за нее заплатят. И не требует этого. Но он же сам предложил.

Официант стоял рядом, и не заказать ничего было бы слишком драматическим шагом. Сигрид выбрала салат с цыпленком, а Мартин — двойной говяжий бургер со всеми дополнительными ингредиентами по списку. За ужином он все время говорил о каком-то отбитом идиоте из спортклуба, где он работает тренером. Хотя команду он уже несколько лет не тренирует. Неважно. В следующем году он возьмет команду, и тогда это будут уже совсем другие пироги. Сигрид действительно готова была заинтересоваться тем, о чем он рассказывал.

— На тренере, наверное, лежит огромная ответственность, — сказала она.

— Да нет, не особо, есть прописанный порядок. Спортсмены должны сами нести ответственность.

Примерно здесь должна была позвонить Натали. Они условились всегда звонить в определенное время, чтобы с неудачного свидания можно было элегантно уйти. Можно было сказать, что возникло непредвиденное срочное дело или что кто-нибудь внезапно умер. Но Натали не звонила. Или телефон здесь не ловил.

Пока Сигрид обдумывала разные варианты прощания, Мартин продолжал рассуждать, и Сигрид спросила:

— Но разве на тренере совсем нет никакой ответственности?

— Достаточно просто убрать из клуба всех идиотов, и этого уже хватит.

Когда свидание наконец закончилось, Сигрид была опустошена. На остановке он наклонился было вперед, как бы собираясь ее поцеловать, но на полпути остановился. Возможно, его спугнуло выражение ее лица.

И теперь он шлет ей эсэмэс! Чего он, собственно, хочет?

«Спасибо за вечер, детка. Еще увидимся?»

Что-что? Детка? Почему он хочет увидеться? Для него это должно быть такой же неудачей, как и для нее. Что на такое ответить?

Может, у него это просто желание быть с кем-то рядом, ему не хватает этого так же, как и ей. Просто быть вместе с кем-то. Может, он влюблен в саму идею влюбленности. В эту идею и она была влюблена много раз. Много раз она искренне жаждала любви, стремилась к ней страстно, даже вопреки собственной воле. Иногда у нее случался секс с кем-либо. С Мартином это не произошло случайно, или потому что она хорошо разбирается в людях?

На эсэмэс она ответит немного позже. Потом, когда придумает, как все закончить. Сейчас ей нужно подумать о другом.

Проверив бухгалтерские обновления, она направилась на кухню за кофе, чтобы потом вернуться к кроссворду. Это «далекое-близкое» ее не отпускало. Равно как и мысль о свидании с кем-нибудь еще. Может, черкнуть пару слов этому красавчику Яну? Он написал, что он журналист. Интересно. Они вполне могут встретиться в ближайшие выходные. На фото у него красивые скулы. За короткой щетиной угадываются ямочки. Натали обычно повторяет, что Сигрид относится к парням как к объектам. Возможно, это так. Потому что парень редко успевает стать чем-то другим. Но вот то, что она впала в зависимость от сайтов знакомств, это точно неправда. Она занимается этим не больше, чем другие. Но, конечно, приятно, когда на мобильный приходит очередное сообщение. У нее же не так много друзей в городе. С большинством она познакомилась через Натали. А сайт знакомств — это просто средство для того, чтобы заводить новых друзей. Она вот даже на футбольный матч сходила, куда при других обстоятельствах не пошла бы никогда. А еще все почему-то имеют собственное мнение на предмет того, чем она занимается. В прошлые выходные, когда приезжали родственники, Эмили испугалась еще сильней, чем мама, когда выяснилось, что Сигрид знакомится с парнями через интернет.

— Но это же опасно? Это в каком-то смысле противоестественно? Обезличенно? Я бы никогда не стала таким заниматься.

Ей легко говорить. У нее же есть лучший на свете Калле. Которого она получила на блюдечке с золотой каемочкой, и все благодаря Сигрид. Жизнь несправедлива.

— Это самые обычные люди, которые просто хотят с кем-нибудь познакомиться.

— Но это не…

По Эмили было видно, что она подумала о сексе. Понятное дело, она слегка завидует. Этот рынок для нее временно неактуален.

— Люди постепенно становятся циниками, — подключился Калле, — и смотрят на других как на заменяемых. Если один не подходит, надо просто кликнуть на следующего. По-моему, это самый главный риск знакомств по интернету. Развивается новый взгляд на человека…

Эмили быстро повернулась и посмотрела на Калле.

— А откуда ты все это так хорошо знаешь?

— Ой, Сигрид, — перебила ее мама, ставя на стол мясной соус, — вот хорошо бы и ты кого-нибудь встретила. Такого, которого ты оставила бы рядом с собой.

Что она подразумевала? Что с Сигрид что-то не так? В довесок подключился папа:

— Ты скоро станешь слишком старой. И надо поторопиться, чтобы успеть.

Ему казалось, что он удачно пошутил!

— Вы не понимаете. Дело же не только в сексе. И не в замужестве. И не в детях. Это просто способ для общения и встреч. Или образ жизни. Или хобби. Калле, у тебя же, кстати, тоже есть хобби.

Сигрид знала, что из всего сказанного правда составляет процентов пять. Но когда на нее, как сейчас, нападают, она теряет нити всех концепций и защищается всем чем может. И хобби Калле стоит, к слову, гораздо дороже, чем ее.

В то время, когда они слонялись по магазинам одежды, Калле и отец поехали в мотоцентр. Он хотел купить чехол для зимнего хранения, но, помимо него, купил ручки с подогревом плюс кабель, плюс, по мелочи, масло и очищающий спрей. Плюс новый нагрудник для бака.

Намерение поворачивать стрелки в сторону Калле у нее не было. Пусть сколько угодно занимается своим хобби. Ничего неправильного в этом нет. Но пусть и Сигрид позволят жить так, как ей хочется!

— Возьми еще спагетти, сказала мама.

Наверное, это был неподходящий момент, чтобы известить всех, что она собирается встретить Рождество в городе. Она попыталась подать это так, как будто это никакая не новость. А нечто естественное и само собой разумеющееся. Ее подруга Натали, можно сказать, настаивает на том, чтобы Сигрид осталась в городе и составила ей компанию. Это все ради Натали. Они же ее знают. И к тому же в Швеции у нее вообще нет родственников.

— Но как же можно! Именно сейчас. Когда должен родиться ребенок и все такое… — произнесла Эмили.

— Но бедная Натали может приехать к нам. В Сторнэс, — сказала мама с крайне озабоченным видом.

— Она точно не захочет….

— Что ты хочешь этим доказать? Самостоятельность? Глупости все это, — сказал папа.

— Представь, как нам будет тебя не хватать. Без тебя это будет не Рождество, — сказал Калле.

Да, момент для этого разговора был со всей определенностью не самый удачный. Но решение она приняла давно. Она должна обозначить свое освобождение. Папа прав наполовину. Речь о самостоятельности, а не о глупостях.

Какое счастье, что в конце концов наступило воскресенье и они уехали восвояси. Папа, конечно, с утра был страшно бодр, это следствие профессии. К кофе мама откопала старый подсвечник адвента, который Сигрид никогда не использовала. Откуда мама узнала, где он лежит?

— Конечно, я знаю, где он лежит. Его сделал твой дядя Крилле на уроке труда. Представляешь, какие у него уже тогда были умелые руки. И этот подсвечник достался тебе. У тебя что, нет свечей?

У нее были только чайные.

Но мама никогда не сдается. Она поставила по чайной свечке на каждый рожок. Исключительно пожароопасная конструкция! Но она зажгла первую и провозгласила: