Он едва заметно машет рукой и Коре следует за ним, как делала это всегда. Потом он проводит ее в дом. Там сидит младшая сестра Коре и играет с ее старыми игрушками. С черной пластмассовой лошадкой, куклой, колесом, браслетом, коробочками. Со стеклянными шариками, пазлами и другими зверьками.

— Приехала, наконец! — кричит папа, так громко, что девочка вздрагивает.

Коре просит его прекратить, говорит, что он ее пугает, но он лишь смеется. Потом они стоят и смотрят, как ребенок расставляет своих пластмассовых зверей вокруг себя под идеальным углом. Звери смотрят на девочку испуганными пластмассовыми глазами, пока она не выходит из себя и не пинает их всех, так что они падают на пол. Папа тянет Коре за собой в гостиную и наливает ей сок, хотя она предпочла бы кофе, но ему все равно.

Он не изменился.

И вот когда она уже сидит там, на самом краю кресла, косясь на детскую, судорожно сжимая стакан пальцами, так что отцу видно, что она по-прежнему грызет ногти, прямо как раньше, он говорит: «Когда я родился, мой папа посадил дерево, которое будет расти вместе со мной, а потом, когда я умру, это дерево срубят, чтобы посчитать кольца, и тогда станет известно, сколько в моей жизни было счастливых лет. Потому что только в такие года дерево растет, говорил отец».

— Дерево на месте? — спрашивает Коре.

Но тут его лицо проваливается в черную дыру, засасывающую все вокруг, рот-присоска рвет на ней одежду, раздирает кожу. С дырой вместо лица отец начинает расти, становится серо-голубым и раздувается до потолка, пока его шея не загибается в угол комнаты. Он выталкивает Коре наружу, ей нужно бежать, чтобы увернуться, чтобы ее не засосало обратно в дыру. Что-то поднимается у Коре в горле, что-то обжигающее, дыра высасывает маленькую черную горошину у нее из тела и та исчезает, когда Коре в последний момент хватается за дверной косяк и вытаскивает себя из комнаты. Захлопывает входную дверь и оказывается на улице.

Направляясь к машине, она и правда видит в тени дома дерево. Хилое создание, которое раньше она никогда не замечала, с болезненно тусклым стволом и необычными бордовыми цветками. И дерево издает тихий свист, который следует за Коре в машину и ложится на резиновый коврик у ее ног, словно долго блуждавший зверек, который наконец нашел дом.

Кент Лундхольм

«Похититель дров»

(Краткий авторский пересказ романа)

В переводе Яны Бочаровой

Введение

Зимой 1974 года страны Запада пострадали от энергетического кризиса. Он не обошел стороной и дальнюю деревню в северной глуши, скрытую за горами. У местного жителя Руберта дров хоть завались, а у его соседа Адриана — ни единого сучка. И вот в тех далеких краях начинается схватка за дрова — и однажды раздается взрыв. Правосудию не дотянуться до конфликтующих соседей. Так что в борьбе за дрова ставки очень высоки.

1

Руберт Перссон пребывал в паршивом настроении, и это было слышно издалека. Звук тяжелых ударов топора разносился между горных хребтов и обрушивался на впадину между горами, в которой расположилась деревня. Там, позади сарая, Руберт колол дрова. Ставил чурбак на колоду и, замахнувшись по широкой дуге, бил колуном с такой силой, что лезвие застревало в колоде. Потом подбирал поленья и бросал их в кучу.

Стоял холодный ясный зимний день.

Руберт шумно выдыхал, выпуская пар изо рта и из ноздрей, так что на мгновение его лицо полностью исчезало в белом облачке. Гнев причинял Руберту боль, жег грудь и вспыхивал искрами перед глазами. Постоянная ярость вряд ли идет на пользу немолодому человеку. Просто невероятное везение, что у Руберта есть куча дров, чтобы отвести душу.

Рядом с Рубертом, прижав уши, сидела норвежская лайка и раздумывала, продолжит ли хозяин бушевать. Собака уже давно усвоила, что здесь за сараем может быть весьма горячо.

В течение многих лет эта площадка для колки дров хранила мечты Руберта, здесь он мог колоть и складывать дрова в штабеля часами, одновременно обретая покой, чтобы прояснить вопросы бытия. Работа до седьмого пота всегда шла ему на пользу, она наполняла его жизнью. Мало кто понимает, какого колоссального труда стоит каждый кубометр дров.

Разговоров Руберт не любил. Да и ни к чему они. По крайней мере, во время его дневных бдений, когда он колет дрова. Он недолюбливал болтунов, которые чешут языком почем зря, ничего не говоря по сути, и все время напускают на себя важность.

Из-за Войны Судного дня поток нефти в западные страны иссяк, и все замерло. Теперь все, кто пытался отапливать свои дома за счет нефти и электричества, запели по-другому. Нетрудно было предсказать, что цены взлетят до небес.

Катастрофа, если у тебя не было дров.

Пришли новые времена. Трудные времена.

Но было что-то, что в понимании Руберта посягало на его устои. Что-то, о чем ему было трудно говорить. Он нервно протаптывал в снегу маленькие тропки. Несколько раз обошел кругом большую круглую поленницу, которая возвышалась посреди его дровяной империи. Глубоко вздохнул и зажмурился, на мгновение бледный свет исчез, затем он пошел дальше. С крепко сжатыми кулаками.

Боже правый.

А вот и оно.

Перед его взором вновь предстало ужасное зрелище, которое преследовало его всю зиму. Из торца одного из штабелей, сложенных ближе всего к болоту, было вынуто несколько поленьев. Сколько бы Руберт ни перекладывал штабеля заново, на следующий день поленья вновь исчезали.

Приподняв кепку, он почесал лоб.

На снегу отчетливо виднелись следы сапог большого размера и полозьев.

Следы вели к болоту и исчезали в лесу. Руберт прекрасно понимал, куда эти следы ведут, потому что там, на холме, в доме бледно-желтого цвета жил Адриан Юханссон. На всей земле не сыскать другого такого лентяя, убогого пьяницы и мерзкого вора.

Руберт заскрипел зубами и затопал ногами. Его вновь охватила ярость. Рядом не было ничего подходящего, чтобы ударить кулаком или пнуть, поэтому собака попятилась назад в страхе, что как раз ей-то и достанется сапогом. Все, что оставалось Руберту, это потрясать кулаками в воздухе и пытаться выпустить из себя хоть немного пара от кипевшей внутри злости.

Завидев дым из трубы на крыше дома Адриана Юханссона, Руберт оцепенел. Невероятное унижение! Он схватил с земли одну из чурок и запустил ею в сторону опушки.

Они живут по соседству уже целую вечность, и, вероятно, не смогут никуда друг от друга деться до конца своих дней. Соседей не выбирают, с этим ему пришлось смириться, несмотря на всю свою ненависть.

Опустив взгляд, он заметил в снегу перчатку, которую похититель дров потерял во время своего последнего набега.

Вся беда была в том, что Руберт никак не мог написать на соседа заявление. Ну и как бы это выглядело со стороны? Вся деревня бы вскоре стала судачить об этом, а потом слух докатился бы до самого Люкселе. Только этого ему не хватало.

Так что лучше прикусить язык.

Он опустил голову и закрыл глаза. Иногда нужно остановиться за мгновение до того, как опустится топор, и попросить помощи у Бога.

Адриан явился ночью, как обычно, чтобы наворовать дров. Этот алкаш притащился с санками, натаскал поленьев из поленницы, принял на грудь для храбрости, и как ни в чем не бывало вернулся домой с увесистым грузом.

Ночные набеги случались все чаще, с меньшими интервалами, и количество пропавших дров тоже увеличивалось. Очевидно, что они оба хорошо понимали, кто здесь владелец дров, а кто — вор.